Cavers Mailing List     № 12275

Ищем входы в пещеры по телефону

Автор: daniel usikov
Дата: 12 Feb 2011


Снежная -- в
зените популярности и славы. Такого натиска со стороны спелеологов она еще
никогда не испытывала! Я едва успеваю прочитывать и переваривать поток
сообщений об итогах очередных экспедиций.

Кому
посчастливиться пройти дальше по реке? Кто первым преодолеет завал Метростроя?

Напомню, что
первый шаг был сделан в экспедиции А. Морозова зимой 1979-1980 года -- найден
«шкуродер Ещенко» -- проход из зала «Икс» в зал Пенелопы. По возвращении в
Москву, на мой прямой вопрос Саше: «Ну и?», последовало печально- мрачное: «чудовищный завал, намертво законопаченный
глиной».С тем мы и
отправились в пещеру летом 1980 года. После положенных отсидок в паводки на
всевозможных завалах по ходу пещеры, мы
наконец добираемся до чудовища. Разделяемся
на две группы: мы с Андреем Дебабовым начинаем скрупулезный обход
периметра зала Икс, - на самых дальних
подступах к завалу, остальные – молодое ядро экспедиции, с ходу начинают
лобовую атаку завала. Мы с Андреем едва упели заглубиться в один из уголков
зала Икс, как видим бегущего Олега Кабанова с известием: «Татьяну придавило. Она лежит под огромной
съехавшей глыбой и страшно кричит от боли!».

Так был совершен
прорыв. Татьяну обкопали и вытащили из-под глыбы. Виктор Козлов был тем
человеком, кто первый пришел на помощь и закрепил глыбу. И этим, быть может
сохранил Татьяне Немченко жизнь и все те блистательные достижения, в которых ей
было суждено принять участие в будущем. Как меланхолично замечает в своих
отчетах А. Дегтярев, такова жизнь – с тех пор каждый идущий в завал пролезает
под этой самой глыбой.

Женю Войдакова, -
проходчика Метростроя, отпустили в эспедицию при одном условии, что вновь
найденный зал будет назван именем Метростроя. И действительно, на самой макушке
этого гигантского 100-метрового завала оказалась небольшая пустота, - даже не
везде встанешь в полный рост. В официальных названиях исторически правильно следует
писать: «Завал Имени Пятидесятилетия Метростроя».

Нас остановило
узкое очко среди наваленных скал: как бы окно, точнее сказать – форточка с
сильным сквозняком, и с воодушевляющим видом на ту сторону уходящего вниз
завала. Разбиение очка молотком
произошло летом 1981 в первой Татьяниной самостоятельной экспедиции в Снежную. Возле
очка сама собой появилась загадочная надпись: «Здесь были Кися и Ося». Удалось спуститься
на реку, но она тут же исчезала все в том же гигантском завале.

Потом были 30 лет
революций, войн, развалов и образований государств, смертей и эмиграций,
перемежавшихся с бесплодными попытками спелеологов
спуститься глубже в пещере Снежной. Была одна польза от войн. Спелеологи
пост-советского пространства освоили «новейшие инженерные методы» проходки. В
январе 2009 года А. Дегтярев и П. Григорьев работают в завале Метростроя. Ориентируясь
по ветру, поминутно шурфуя, взрывая и вытаскивая обломки глыб, они вдруг выходят
в новый, как оказывается самый большой зал пещеры, названный ими «Тронным». Мне
нравятся следующие будничные строки из воспоминаний Дегтярева: «Татьяна
как обычно пришла в забой с кастрюлей и баклашкой воды, чтобы сварить нам суп.
В забое было тихо. Она подождала некоторое время и поднялась в забой. У стены
тихо стоял перфоратор. «Либо два трупа, либо прошли» – подумала она и полезла
вверх, сквозь раскоп...» http://institute.speleoukraine.net/libpdf/Degtyarev_2009_Svet_1%20(35).pdf

Как ранее предполагали
Татьяна Немченко и Саша Дегтярев, и как только что доказали прямым окрашиванием
воды в экспедиции Андрея Шувалова, река вливающаяся в озеро А. Морозова, и река
на которую вышла Татьянина эспедиция в 1981 году, – это одна и та же река, весьма
вероятно сливающаяся со «старой» рекой Снежной где-то в пока недоступных недрах
завала Метростроя.

История, как мы
знаем, – это бесконечные повторения, но с новыми нюансами. Тогда, в 1977 году
мы пробились через Пятый завал, но сначала вверх по реке, открыв зал Надежды и
Анфиладу. Нам повезло не ждать десятилетий, чтобы найти также дорогу вниз по
реке. Зал Победы мы открыли три дня
спустя. Также как и в ситуации с завалом Метростроя, Третий, Четвертый и Пятый завалы на реке были
звеньями одного грандиозного завала, завалившего каньон подземной реки на
протяжении километра и на высоту 50 м. И также это была «вилка», где Водопадный
ручей приводил спелеологов в центр завала. Наверное, называя зал «Икс», Саша
Морозов создавал в уме нечто вроде системы уравнений, где следующей вычисленной
величиной будет зал «Игрек» (найденный тридцать лет спустя «Тронный» зал) и
последним звеном станет зал «Зет», который откроет дорогу к остающимся 5 км
пути и 300 м перепада высот до источника на реке Хипста.

Теперь разрешите
перейти к делу, т.е. обсудить, как добраться до зала «Зет». Три варианта: 1)
продолжать изыскания в недрах завала Метростроя; 2) обойти завал по верхним
этажам; 3) найти новый вход в пещеру, сразу за завал, или хотя бы укоротить
дорогу до завала.

Первые два
варианта – это нескучная жизнь, безоглядно отданная борьбе: подготовка к
очередной эспедиции, выживание в снежных лавинах, наводнениях, поездах и
вертолетах, отпугивание бандитов, избегание финансового краха. Третий вариант тоже
не назовешь пляжным: по сильно неровным местам предстоит продираться через
колючий падуб и ежевику, опасливо переползать через трухлявые стволы упавших буков,
намертво застревать в лавровишне, думать как мирно разойтись с медведем и с
муравьиной кучей, и опять-таки – бандиты, количество которых заметно
увеличивается с уменьшением высоты. В жизни каждый выберет свой путь...

То что я хочу
обсудить здесь – это новое техническое средство для тех, кто мечтает найти верхний
вход. Сакраментальный вопрос третьего варианта – где искать? Даже если предположить,
что Светлане Мазиной удастся не остановиться на достигнутом (58 человек на поверхности в зимней экспедиции) и привезти в 10 раз
больше энтузиастов весной, воронок с тягой воздуха хватит на всех. При
имеющейся неопределенности положения завала Метростроя по отношению к
поверхности, будет непросто сообразить, где искать вход в Орешковый ручей, или
где копать в Самохвате.

Полуинструментальная
топосъемка в Снежной проводилась в условиях первопрохождения на возвращении.
Всю съемку от Пятого завала до водопада Олимпийский делал я – с участием Саши
Морозова до Шестого завала, и дальше с помощью Татьяны Немченко. Все допущенные
ошибки (если таковые найдутся) можете смело приписывать мне одному. Съемку от
старого входа до Пятого завала делали спелеологи МГУ в 1971-1972 годах. Если
что не так – шлите гневные emails им. У Коли Чеботарева можно узнать адреса. В качестве мерного шнура я
использовал 7-8 мм репшнур длиной 7-9 м, с узлами через каждый метр. Думаю, что
ошибка отсчетов не превышала 25 см на пикет. Собственно пикетов никогда не
было. Татьяна шла впереди. При перемене «пикета» я замечал где она стоит, и шел
на то же место. Перед началом съемки мы становились рядом и согласовывали
высоту на которой мы будем держать каждый свой конец мерной ленты. При каждом замере я натягивал шнур примерно с
силой 4-5 кг. Все замеры: с компаса, эклиметра и с мерной ленты, а также все
записи вел я один. По приезду в Москву, я измерял длину репшнура с точностью до
см и набивал все данные на перфокарты. Написал специальную программу, которая
строила не только нитку съемки, но также вычисляла статистические ошибки. В
1980 году это колода со съемкой была толщиной 600-700 перфокарт. Моя оценка
суммарной ошибки ( т.е. по всей длине съемки) от зала Победы до зала Икс) это
круг с радиусом 60 м (1 сигма).
Вертикальная компонента съемки уточнялась с помощью синхронного
баронивелирования. Я подчеркиваю слово
«синхронная», потому что при несинхронном баронивелировании на перепаде высот в 1300м можно получить искажения до
200м. Моя жена Люда трижды (в разные дни
с устойчивой солнечной погодой) ходила по тропе от Снежной до Яворов (1300 м
перепада), измеряя давление на десятке реперных точек намеченных краской
на скалах и деревьях. В это же время мы несколько раз в день делали замеры на
своих двух подземных барометрах. Думаю ошибка
в нашей оценке глубины пещеры не превосходит 20м. В экспедиции Саши Морозова
зимой 1979-1980 года тоже был подземный барометр.Но они не вели синхронных
замеров с поверхностью, поэтому мы решили их данные не использовать в официальной
оценке глубины.

Я надеюсь изложенное
выше поможет тем, кто будет искать верхние входы. Но вообще говоря, это
непорядок, что за прошедшие 30 лет и больше сотни экспедиций никто не сделал
новой сквозной топосъемки пещеры.

Теперь перехожу к
самой существенной части и предлагаю Вам на рассмотрение следующее: 1) как установить
телефонную связь между подземным лагерем в районе залов Икс-Тронный с
поверхностью в районе пещеры Самохват; 2) как эту связь использовать для
уточнения возможных верхних входов. Идея основана на реальных событиях. В 1979,
1980 годах наша телефонная связь нарушалась паводками, когда вздувшаяся
подземная река рвала наш одножильный медный проводок ПЭЛ 0.35 (сечением 0,35 мм).
Первый раз это случилось когда мы находились на Глиняном завале, второй раз,
когда мы стояли в зале ИГАН. И в обоих случаях я слышал поверхность! В очень
ослабленном виде, на пороге чувствительности уха. Телефонист на поверхности был
инструктирован, что в случае потери связи он должен сообщать о погоде в течении
5 минут каждый час. Феномен связи при оборванной линии объясняется тем, что проходы
пещер (с их мокрой глиной), подземные реки и ручьи вместе образуют
пространственную разветвленную сеть проводников в массиве хорошего изолятора – известняка.
Каждый участок порванной линии связи образует базу измерения электрического напряжения
в этой естественной сети на длине своего неразорванного участка провода, так
называемое «шаговое» напряжение. Заземленный конец телефона на поверхности подключен
ко всему почвенному покрову плато – сравнительно хорошему проводнику тока. Провод,
уходящий от телефона в пещеру, образует контакт с вышеупомянутой естественной
сетью мокрых пещерных ходов


CML archive browser created by Pavel Gulchouck