Cavers Mailing List     № 106

к вопросу о Российской спелеоассоциации

Автор: Alexander Klimchouk
Дата: 27 Mar 95

Видимо, моя реакция на сегодняшнее письмо CML#105 Кости Дубровского будет
самая быстрая - использую готовый материал. Пользователи CML имеют преимущество
в оперативности получения информации - ниже привожу материалы по поставленному
вопросу, публикуемые в последнем "Вестнике УСА", который ныне печатается в
Кишиневе и должен быть разослан членам УСА в конце этой недели.

С уважением, А.Климчук
_____________________________________________________________________________
--врезка в "окне":

Из материалов компъютерной спелеорассылки, письмо Андрея Нора,
Владивосток, февраль, 1995 г.:

Немного о наших делах. Петя Миненков предлагает очередную Мчишту в
феврале, но два дня назад появились проблемы - закрыта граница с Грузией.
Отказываться очень не хочется, я пробую обратиться к пограничникам и все
же прорваться, может быть, все-таки выйдет? Нет ли у кого каких идей? Мы
работали там дважды в году, а сейчас случился перерыв из-за войны, вот
вроде бы собрались, - и такая чушь! Мы теряем квалификацию, уходят люди,
да и вообще - сколько лет на самом деле каждому из нас осталось для
активной работы? Ежели мы не будем никому передавать опыт и в таких
условиях просто со временем уйдем на пенсию - ерунда получается, "за
державу обидно". Вспомнить про другие районы - справедливо только отчасти,
все же Кавказ - самый популярный и для подводников это может быть даже
более важно. Вопрос в том числе и к Климчуку, как к Президенту - как жить
дальше? Может быть, что-нибудь международное - поддержка, экспедиция, шум
в конце концов? Были же (и даже вполне трезвые!) разговоры о международных
сборах, заглохло из-за войны, но дело то хорошее!

И еще - на возможный встречный вопрос Климчука "А причем здесь я?" Очень
не люблю всяческие границы, а новые государственные в особенности. Мне
(как космополиту) очень нравится подход УСА и даже хотелось бы его
расширить. Давайте отдадим себе отчет в том, что УСА старается и в
изрядной степени справляется с функциями Всесоюзной Ассоциации
спелеологов. Какое нам в конце концов дело до придуманных кем-то там
границ и почему мы должны считать иностранцами своих не вчерашних, но
вполне сегодняшних друзей? Отчего бы в меру возможностей не плюнуть на
эти границы и не вести себя так, как нам нравится? Ежели нам конечно
нравится, а я не думаю, чтобы мои друзья особо поддерживали национализм,
сепаратизм и прочее дерьмо. Мы говорили с Гришей Сигаловым о том, нужна
ли нам "РСА" и я обещал написать в рассылку что-нибудь вроде начала
дискуссии. Вот и пишу: Уверен, что РСА нам не нужна и предлагаю
переименовать УСА к примеру в СНГСА. Или в ОШССА (Кто-то неплохо придумал
- Одна Шестая часть Суши). Желающие могут высказаться.

Удачи, Андрей Нор, Владивосток
_____________________________________________

УКРАИНСКАЯ ИЛИ "ВСЕСОЮЗНАЯ" СПЕЛЕОАССОЦИАЦИЯ

С вопросом о роли УСА в бывшем СССР или о создании Российской
спелеоассоциации, в различных вариациях мне довелось в последние месяцы
встречаться неоднократно. Андрей Нор поставил его весьма определенно и
публично передо мной, что требует высказать мою позицию и дать
дополнительную "информацию к размышлению" тем, кого вопрос этот
интересует.

Начну сначала. В конце 1991 - начале 1992 года распад Союза и
возникновение независимых держав мы в Украине осознали как факт
свершившийся - не буду сейчас обсуждать политическое отношение к нему.
Единой спелеологической организации мы в СССР не имели; многие знают и
помнят многолетние попытки, в которых мне довелось активно участвовать,
создания такой организации в 80-х годах. Эта проблема исчезла с распадом
СССР (невозможно говорить о создании национальной организации в
несуществующей стране) и одновременно встало две других: первая - создание
национальной спелеоорганизации в новой державе (такая нужда выплывала из
нашей озабоченности развитием спелеологии, прежде всего, в родных пенатах,
и необходимостью взаимодействовать с гос- и прочими органами в ранге
национальной организации); вторая - сохранение связей и взаимодействия со
спелеологами бывшего СССР. Нужда в таком сохранении, думаю, очевидна - мы
все были советской спелеологией, вместе создавали методику, технику и
тактику исследования пещер, исследовали одни и те же регионы,
организовывали общие экспедиции, наконец - дружили городами, клубами и
людьми; вдруг выделить и обособить из всего этого некую украинскую
спелеологию невозможно и разрушительно. Именно острое предощущение распада
связей и "умирания" спелеологии на фоне шокового политического и
экономического хаоса заставило меня осенью 1991 года начать издание
"Света" - как способа хоть как то поддержать связи и затухающую
активность.

Обе эти проблемы удалось решить с созданием УСА. Рождение УСА прошло на
удивление быстро и гладко: мы использовали неожиданно возникшие в Украине
благоприятные юридическо-бюрократические предпосылки, спелеообщественность
оказалась в основном "созревшей" к организованной деятельности, имелись
готовые наработки по оргструктуре и функциям спелеологической организации
(многолетняя возня с созданием Ассоциации Советских Спелеологов не
оказалась бесполезной...).

Вопрос с отношениями к "зарубежным" (из бывшего СССР) коллегам мог,
конечно, решаться по разному. Уверен, что мы его решили единственно
правильным образом: широко открыв двери для всех желающих "советских"
спелеологов, предложив совместно использовать возможности и преимущества
(прежде всего - координационно-информационные) большой спелеоорганизации.
Думаю, что сейчас уже не надо объяснять и доказывать кому-то, что дает
причастность к спелеоорганизации - это достаточно ясно показали три года
существования УСА. Даже одинокий в неком городе спелеолог (то же относится
и к небольшой группе, и к большому клубу) не деградирует в изоляции, а
полноценно может участвовать в некой спелеологической жизни, если
принадлежит к эффективно действующей большой спелеоорганизации. Наша
деятельность и опыт имеют смысл только в том случае, если мы активно
общаемся; нам всем нужен некий "котел", в котором интересно и полезно
"вариться".

Высказывания Андрея (и не только его) о том, что ему нравится такой
подход, и что УСА старается и в изрядной степени справляется с функциями
Всесоюзной Ассоциации спелеологов, свидетельствуют о том, что такой подход
принят и по достоинству оценен. Это видно не только из высказываний, а -
прежде всего - из активного членства многих россиян и спелеологов других
республик бывшего СССР в нашей Ассоциации. Не хочу сказать, что мы
(украинцы) только делимся своими преимуществами с другими - широкое
"всесоюзное" членство обогащает и усиливает организацию, ее компетентность
и возможности в решении самых разных вопросов спелеологической жизни. Я
горжусь тем, что Ассоциации удалась роль объединителя спелеологической
жизни бывшего СССР в то время, когда сыграть ее было больше некому.

Мы не считаем иностранцами членов УСА, живущих в других странах - для
нашего сотрудничества в рамках спелеологической организации гражданство не
имеет значения. Статус у всех нас в организации един.

Исходя из фактически сложившейся роли УСА в бывшем СССР, Андрей Нор
предлагает пойти дальше - преобразовать УСА официально в наднациональную
(т.е. по статусу - международную) организацию. Вот с этим я согласиться не
могу, и дело тут, конечно, не в национализме (о сепаратизме говорить
вообще не приходится - наши державы уже разделены, как государственные
образования, а наша спелеологическая организация ни от кого не отделялась
изначально - просто создавалась в отсутствие прочих других). Есть
несколько резонов для такого неприятия официального изменения статуса УСА.
Первый: это нам ничего нового практически не даст, а кое что из имеющихся
возможностей потеряем. Штаб-квартира УСА действует в Киеве, в Украине, а
национальная по статусу организация у нас имеет больше преимуществ, чем
международная. С международной и поборов больше, и отношение к ней
попрохладнее у власть предержащих (хотя, как правило, спелеология им в
любом - национальном или международном виде - до лампочки). Второй резон:
с таким изменением статуса очень много бюрократической возни (юридически,
это создание международной организации) и сопутствующих расходов, а ради
чего - неясно (см.пункт первый). Третий резон: как ни любим мы все
советскую спелеологию, из которой вышли, но прежде всего каждый из нас
озабочен (или неозабочен, но это другой разговор) развитием спелеологии в
своем регионе. Вероятно, правильнее будет сказать даже не об
озабоченности, а о возможности принять на себя какую-то определенную
ответственность за это развитие. Мы это можем по отношению к Украине, но
никак не можем по отношению к различным регионам России и уж тем более -
Туркмении, Таджикистану или Грузии... Хотя содействовать своими, прежде
всего координационно-информационными возможностями - можем и пытаемся
всем, кто желает быть членом организации. В ранге украинской национальной
организации мы как-то пытаемся взаимодействовать с властями (хотя пока и
не слишком эффективно) в вопросах охраны, учета и документации пещер,
жизнедеятельности клубов на местах и т.п.; в ранге СНГ-вской организации
мы будем тут заведомо бессильны (опять см.пункт первый). И, наконец,
четвертый резон: практически, мы не потянем многократное расширение
членства и сферы деятельности. Прошу иметь ввиду, что основные функции УСА
не самооокупаются взносами, которых хватает лишь на почтовые расходы да
производство одного из 3-4 производимых в год вестников. Несмотря на то,
что множество спелеологов, особенно в России, были заняты в коммерческой
деятельности и могли бы материально помочь организации, за три года
никакой реальной помощи УСА не получила. Материальная поддержка
потребностей УСА в их нынешнем объеме производилась за счет помощи только
двух "коммерсантов" - А.Климчука (доходы от производства веревки "ЮКРОП")
да А.Козлова (центр "ОНИКС", Симферополь). Оговорюсь, правда, что на
последнем Съезде УСА наметилось существенное дополнение: молдавские друзья
предложили взять на себя печатание вестников, покрывая сопутствующие
расходы. Такие вот реалии. Поэтому, обсуждая вопрос о возможности
полновесного расширения функций УСА на Одну Шестую Часть Суши, прошу
подумать и о том, за счет чего это может обеспечиваться.

Короче, я не вижу ни необходимости, ни возможности переименования УСА в
СНГСА и соответствующих изменений в статусе организации. Мы по-прежнему
будем стараться, по-возможности, на практике выполнять функции
"общесоюзной" спелеологической организации, коль скоро это полезно для
спелеологов нашей бывшей страны. Рассчитываем также на то, что все члены
УСА, будь то украинцы, россияне или американцы, будут и впредь считать ее
своей "собственной" организацией и оказывать ей посильную помощь, не
смущаясь присутствием слова "Украинская" в названии.

В вопросах, затронутых Нором, есть еще один аспект: о Российской
спелеоорганизации. В сложившейся ситуации Нор уверен, что не она нужна. Я
знаю людей, которые считают и по другому. Конечно, вопрос этот решать
российским спелеологам, но могу высказать свои ощущения. Мне кажется, что
при сложившихся функциях УСА острой необходимости в срочном создании
российской спелеоорганизации нет, хотя это не значит, что она не нужна
вообще. Другой вопрос - возможность ее создания в обозримом будущем. Имея
неплохое представление о действующих людях, сложностях согласования
оргвопросов в широких кругах и о всем, что стоит за созданием и
функционированием большой организации, позволю себе высказать сомнение в
том, что это возможно. Не видно людей, готовых "лечь под поезд" и
обладающих достаточным объединительным потенциалом. Многие сложности можно
было бы решить при наличии больших денег, положенных в основу организации,
но таковых тоже не предвидится. Хотя, конечно, возможны варианты...

Пожалуй, практическая нужда есть больше в создании региональных
спелеоорганизаций, типа Уральской спелеоассоциации. В последнее время
делались определенные шаги к формированию Сибирской спелеоорганизации, к
объединению спелеологов Москвы и т.п. В этом есть свои нужды регионального
уровня, не перекрываемые некой "общесоюзной" организацией, какой бы
хорошей она ни была. Возможно, после становления таких региональных
организаций выявилась бы более реальная возможность и необходимость
создания спелеологической федерации, то ли в рамках России, то ли в рамках
бывшего СССР (может и в более широких рамках). Если в каких-то еще странах
бывшего СССР возникнут спелеологические организации, то они бы, наряду с
УСА и российскими региональными, могли бы войти в такую федерацию. В таком
случае она стала бы аналогом существующих Европейской или
Латиноамериканской спелеологических федераций, созданных на основе
историко-культурной общности и общности пещерной активности и традиций.
Такой мне видится возможная модель координации спелеологической
деятельности в бывшем СССР. А пока, повторяю, УСА готова выполнять
некоторые существенные "всесоюзные" функции.

Есть в проблеме российской спелеоорганизации аспект международный -
представительство в Международном спелеологическом Союзе. До сих пор я
высказывался в качестве президента УСА, но тут могу дать некоторые
пояснения и рекомендации в качестве члена Бюро МСС (замечу попутно, что
члены Бюро МСС представляют в Бюро не некие страны, но собственные
персоны, избранные Генеральной Ассамблеей).

Сначала пояснения. Для того, чтобы страна была представлена в МСС, в ней
не обязательно должна быть национальная спелеоорганизация. Членами МСС
являются не спелеологические организации, а лица, уполномоченные
представлять спелеологов своих стран. Спелеологи некой страны - члена МСС
должны на каждую Генеральную Ассамблею и период до следующей Ассамблеи
назначать двух представителей, один из которых является делегатом страны в
МСС, а другой - его заместителем. Устав МСС не определяет порядок
назначения делегатов - это делается в порядке, наиболее приемлемом для
конкретной страны. В наиболее простом случае - при наличии единой
национальной организации, представители определяются ею. Если национальной
организации нет, а просто организаций много, представители могут быть
определены на неком совещании или любым другим способом; важно, чтобы это
было сделано убедительно и подтверждено документом (письмом, протоколом,
соглашением между организациями и т.п.). Тут бывают противоречия и
конфликты; свежие примеры - протесты Испании и Албании по поводу
неадекватного представительства. На последнем заседании Бюро МСС в Чехии
(ноябрь, 1994 г.) было решено, что членство стран, не способных
бесконфликтно, убедительно и вовремя (перед очередной Генеральной
Ассамблеей) определить своих представителей, будет приостанавливаться.

Страны принимаются в члены МСС на Генеральной Ассамблее по заявке
спелеологов своих стран, одновременно назначающих делегатов. На последней
Генеральной Ассамблее МСС, проходившей во время Конгресса в Китае (1993
г.), в числе других стран новыми членами МСС стали Украина и Россия.
Украина подавала заявку и определяла своих представителей от лица УСА.
Россия стала членом МСС благодаря инициативе проф.Файнбурга Григория
Захарьевича (Пермь), который на месте подал такую заявку и уплатил
членский взнос за текущий год. Он же является делегатом российских
спелеологов до следующей Ассамблеи (Швейцария, 1997). Уверен, что
российским спелеологам следует поблагодарить проф.Файнбурга за эту
инициативу, но далее предстоит решить несколько вопросов. Первый:
подтвердить его полномочия или определить других своих представителей до
следующей Генеральной Ассамблеи. Бюро МСС после заседания в Чехии и
рассмотренных там конфликтов распространило вопросник по всем странам,
требующий прояснить ситуацию с организационной структурой спелеологии и
полномочиями представителей.

Второй вопрос - членские взносы страны в МСС. Взносы уплачиваются по трем
категориям, которые определяются самими страными. Категория С - $50 в год
- страны с единичными спелеологами или их малым количеством. Категория В -
$200 - страны с незначительным количеством спелеологов и неразвитыми
спелеоорганизациями. Категория А - $300 - страны с большим количеством
спелеологов (порядка сотен и более) и развитыми спелеоорганизациями. За
Россию был уплачен один годовой взнос $50, таким образом, сейчас она уже
числится в должниках. Кроме того, есть настоятельная необходимость для
России повысить свой статус уплаты взносов хотя бы до $200, а то и до $300
- это вопрос, если хотите, репутации большой страны и ее спелеологии. Для
примера, страны, уплачивающие по $200 - Бразилия, Венгрия, Китай,
Хорватия, Индонезия, Польша, Румыния, Словакия, Корея... По $300 -
Германия, Австрия, США, Британия, Франция, Италия, Словения. По $50
уплачивают такие страны, как Албания, Алжир, Боливия, Индия, Исландия,
Ливан, Вьетнам... Украина объявила, что с 1995 года она переходит в
категорию В. В каком ряду поставить России надо определиться самим
российским спелеологам. Я бы порекомендовал подтвердить статус большой
спелеологической державы и попытаться решить вопрос с уплатой взносов по
категории А.

К сожалению, сказав так много, я ничего не ответил на весьма эмоциональные
вопросы Нора, поставленные в первом цитированным абзаце в связи с
ситуацией на Кавказе. Да, эти вопросы стоят перед многими из нас. Думаю,
что будь я не президентом УСА, а президентом России, Украины, Грузии или
Абхазии, я бы и тогда вряд ли смог что-либо внятно ответить. Там, где идут
гражданские войны или царит хаос - не до спелеологии. И никакой шум,
никакие международные экспедиции тут не помогут (разве что в голубых
касках ООН...). Нас в Киеве тоже обнадежила определенная стабилизация
ситуации в Абхазии осенью прошлого года, но тут грянула война в Чечне,
отозвавшаяся во всем регионе... Смотрите сами, решайте сами, но призываю к
ответственности. Никакие громкие спелеопроекты в "горячих" местах не
оправдают потерю хотя бы одной жизни кого-то из наших друзей.

Александр Климчук, президент УСА



CML archive browser created by Pavel Gulchouck