Уважаемые
коллеги из России и Украины!
Во-первых. Как и всегда прочитал от Андрея Грачёва много-много букв. Ничего не понял. Как всегда всё только вокруг и около. Но только не по сути обсуждаемого вопроса. Назойливое употребление им фекальных терминов говорит о многом. А я не врач. Так что моя дискуссия с ним закончена.
Во-вторых. По поводу ответа Mykita Kozlov. Разумеется изложенный им взгляд на ситуацию с появлением сведений о Крымских пещерах в кадастре на Спелеоатласе (Самохин-Шелепин) также имеет право на существование вплоть до прояснения всех обстоятельств появления данных из Кадастра пещер Крыма (УИСК) в кадастр РГО на Спелеоатласе..
Считаю уместным напомнить, то я писал только о вопросе статуса Кадастра внутри Таврического университета. Поскольку именно из него вытекает классификация процесса передачи сведений из него в грантовый кадастр на www.speleoatlas.ru.
Мне вообще непонятно, почему надо было дожидаться публичных обвинений в воровстве, да еще и в обращении УСА к UIS. Дело в том, что как таковой Кадастр УИСКа из него не исчез. Просто произошло ветвление его версий. Наряду с Украинской версией кадастра стала существовать Российская версия. Про текущее состояние их актуализации по пещерам на территории Крыма мне ничего не известно.
Именно обстоятельства появления Российской версии Кадастра пещер Крыма являются темой данной дискуссии. УСА выдвинула обвинения в незаконности ее появления. Если не было заключено договора или соглашения с владельцами Кадастра пещер Крыма об его использовании Российским учреждением (Таврическим университетом), то претензии справедливы, и тогда Украинская сторона получает судебную перспективу в этом вопросе.
Именно поэтому я и обратился публично к Геннадию Самохину, как к инициатору затеи с кадастром, с просьбой просветить нас как там всё было на самом деле?
Имеет смысл разобраться с этим обвинением, так как с учетом геополитической обстановки эта история с кадастром может сильно поссорить спелеологов наших стран.
С уважением,
Андрей Пильский
